Аномалии и чудеса московских недр.
И Mосква трясётся, и Mосква шумит.

По материалам журнала «Наука и Религия» №9 2002 г.


Дышите глудже, но отнюдь не радоном.
Земля вертится, но как?
И Mосква трясётся, и Mосква шумит.

— Но, согласитесь, землетрясение не так-то просто предсказать. Методик, подходов уйма, но тем не менее люди гибнут...

— Мы создали организацию «Ученые против геологических катастроф» и имеем представление, как прогнозировать возможную активность геопатогенных зон. У нас есть и аппаратура, и желание, и кадры. Были бы деньги...

Тут, бесспорно, есть свои тонкости, но, в принципе, зная наверняка тектоническую ситуацию, землетрясение можно спрогнозировать. В ноябре-декабре оно должно случиться на Кавказе, в зоне сочленения региональных разломов. Пересечение разломов — живительная для землетрясений среда. Разлом — это жизнь: дыхание недр, газы, вода, но и именно там выделяется наиболее сильная энергия.

— А в Москве может произойти землетрясение?

— В общем, столичные разломы предрасположены к землетрясениям. Но за всю историю Москвы сильных землетрясений не было. Случались слабенькие или какие-то отголоски отдаленных землетрясений — типа румынского, произошедшего в 1977 году. И потом Москва находится в центре Русской плиты, которая лежит на 40-километровом кристаллическом основании. Да, плита колышется, но как целое. А землетрясения обычно происходят в районе стыка плит. Почему, скажем, трясет Кавказ? Он лежит там, где наша платформа сталкивается с Аравийской плитой. И это одна из самых подвижных зон. Внутри плиты землетрясения бывают, но очень редко. Как правило, они происходят на границах плит.

Но Москва — огромный и сложнейший мегаполис. И предсказать поведение природы, поставленной в техногенные условия мегаполиса, очень трудно. Иногда совокупность «незначительных» событий, каждое из которых мы не воспринимаем как нечто серьезное, приводит к катастрофическим последствиям.

Но у нас нет пока оснований говорить о каких-либо серьезных просадках, локальных землетрясениях. Москва — слабоактивная сейсмическая зона. Нас должны больше волновать геопатогенные зоны. А мы еще своими руками способствуем их развитию. Техногенная нагрузка на землю такого огромного мегаполиса, как Москва, очень сильно уродует среду. К примеру, в Москве идет совершенно неучтенная откачка артезианских вод на технические надобности.

— Вот-вот. А не может ли из-за пресловутой депрессионной воронки провалиться какая-то часть Москвы?

— Исключено. Тут нужна мощная подвижка недр, во много раз сильнее подвижки приливного характера. Правда, с Москвой в последнее время творится что-то неладное. Неожиданно мы вдруг начали регистрировать сейсмический шум. Есть некий фон, а затем в течение нескольких часов Москву начинает трясти. По данным, мы фиксируем чуть ли не землетрясение. И периодика очень четкая.

— Так что это за таинственные шумы? Известен ли их источник?

— Увы, пока мы в этом не можем разобраться. Для нас явилось открытием, что с ростом сейсмического шума повышается выход радона. Причем в большей степени этот загадочный шум проявляется в метро.

И в подмосковном Щелково, еде мы проводили съемку, нами выделена аномальная структура 300 метров шириной, внутри которой есть полоса. Она также очень сильно шумит и «сифонит» тем же радоном...

Словом, геоактивные зоны надо продолжать изучать, что, безусловно, позволит не только непротиворечивым образом объяснить выявленные закономерности формирования и распространения геокатастроф, но и выработать новые эффективные критерии их прогнозирования и предупреждения, оценки природных рисков.

— Валерий Петрович, так что у нас в «сухом остатке»? Понятное дело: мы, грешные, переживаем очередной кризис, причем не только в масштабах московского региона. И во всех отношениях. Да, мы соглашаемся с вами, что бурный процесс земной цивилизации вызвал, в масштабах геологического времени, практически мгновенное извлечение из земных недр невосполняемых энергоресурсов (в форме различного рода полезных ископаемых, и прежде всего угля, газа, нефти, урана, питьевой воды...

— Кризис усугубляется тем, что система самоорганизации современной цивилизации, вступившей на путь постиндустриального развития, принимает гипертрофированный характер, именуемый рыночной экономикой, игнорирующий стабильность и прогнозируемость развития живой материи в оптимальных соотношениях с окружающим миром.

И геология, и биология, и геобрика, и все, что связано с поведением — состоянием Земли, не существует само по себе. Так или иначе, мы с тем или иным связаны. Тому и наш пример — аномалии и чудеса Подмосковья.

Дополнительно, по этой теме читайте:

"Электромагнитная терапия и электромагнитная безопасность."

Геопатоганные и техногенные зоны, влияние геопатогенных нагрузок на организм человека.

Опасные связи.